В четыре утра, когда веселье выдохлось, я вновь увидел Олжаса – он пробирался к выходу. «Тоже уходишь?» – спросил он меня. Мы вышли из «Лидо». Елисейские поля сияли, словно сказочный сон. К нам подошла нищенка – «мадам клошар»:
– Месье? Нищета её выглядела опереточной. Очевидно, так оно и должно быть в Париже. Олжас одарил её крупной купюрой. А я вручил ему свою книгу стихов: «Олжасу. Адольф. Париж, 24 февраля 2004 года».
