– Какое же ты разочарование. Мы же только в мае тебя из больницы забирали после запоя. А ты ведь при отце ещё поклялся больше не пить.
– Я и не пил. Ни разу, –Бектас отвечал быстро, не давая возможности брату перебить его. – Но ты же видишь, чё произошло. Как тут не выпить, блин? И вообще, прежде чем меня винить, лучше б на себя посмотрел.
Максат непонимающе посмотрел на младшего брата
– Два месяца, никаких звонков, вообще ни одного сообщения. Я тебе звоню, ты говоришь, типа, не сейчас, братан. «Я тебе потом перезвоню, братан». И чё теперь? Когда ты бате позвонишь, а?
– Я работал, – старший пытался ответить, как можно серьёзнее и увереннее.
– Неужели так работал, что даже маякнуть не мог? Ладно я, мне на себя пофигу, ты б о родаках подумал. Но ты даже этого не делал.
– Я работал. Батрачил день и ночь, чтобы вернуться и обеспечить вам всем лучшее будущее. Неужели ты этого не понимаешь?
– Ага, красавчик, держи медальку. Отличная у тебя отмазка, – Бектас показал брату большой палец. – Прям гениальная, знаешь. Я тебе дам совет: когда будущее типа строить собираешься, не забывай про настоящее. Когда по улице идёшь ты же не просто тупо вперёд смотришь, под ноги же тоже посматриваешь. Сечёшь?
– Да, тут ты прав…– тихо отозвался Максат.
– Ага.
– Слушай, извини, — выдавил из себя старший брат.
– Папа гордился тобой, – младший шмыгнул и вытер слёзы. – Постоянно в пример всем ставил. Приходил кто-то в гости, он сразу, как по накатанной: вон, сынок мой – большой человек. Скоро приедет и будем мы все жить счастливо. А теперь чё…
– Ну чего ж ты плачешь, ну. Тридцать лет скоро, ну всё, успокойся.
Максат обнял брата.
– Я скучал, Макс.
Бектас обнял Максата в ответ.
– Да. Я тоже, Бека.
– Что ж с нами стало, а… – Мир меняется, брат.
[1] «Қабыл болсын»- каз. «Пусть ваши намерения, мероприятие, проводимое вами, будет угодно Аллаху»
[2] «Бата» — каз., благословение перед дальнейшими испытаниями, материальная помощь семье умершего
[3] «Рахмет, ағай»- каз. «Спасибо, дядя»
Туристы
Она бросает рюкзак на землю и лезет в карман. Я сажусь рядом и начинаю играть в тетрис. Кирпичик падает за кирпичиком, образуя линию, которая тут же исчезает. Учуяв дым, я говорю ей:
— Ты бы перестала курить, серьёзно.
— Знаю, я пытаюсь бросить. Вон даже таблетки пить начала.
— И как?
— Ну, как видишь, не помогает. Так и знала, что дешёвые брать не надо.
— Проблема не в таблетках, проблема в тебе. Ты должна сама эту зависимость побороть.
— А таблетки мне в этом должны помочь, но не помогают. Слушай, ты б вообще молчал, у самого-то не лучше ситуация.
— В смысле?
— Ну, ты сидишь и рубишься в этот тетрис постоянно.
— Это всяко лучше сигарет.
— Ну да, ну да.
И снова кирпичики образуют линию, которая снова исчезает, а сверху экрана надпись о том, что я перешёл на новый уровень. Не, на самом деле, это крайне забавно. Ну, в том плане, что все твои достижения в этой игре тут же исчезают и остаются никому ненужными. Никому, кроме тебя самого, конечно.
Знакомая ситуация, не так ли?
— Эта жара уже реально бесит.
Я останавливаю игру, смотрю на небо. Чистое, как белый лист. Солнце бьёт лучами прямо в глаза, мне приходится прищуриваться, чтобы продолжать смотреть. Чувствую, как футболка становится мокрой от пота.