Мы шли по степи третьи сутки,
Не спали, не пили, не ели,
Иссякли терпенье и шутки,
Насквозь пропотели шинели.
Короткими были привалы,
Спеша, мы глотали паек,
Как ноги слонов Ганнибала,
Тосты голенища сапог…
Устали, шагали, молчали,
Нам хлеб раздавал старшина,
В ответ мы лишь тихо мычали,
Жевали, росой запивали,
И смерть нам была не страшна,
Какого еще ей рожна,
Когда нас лишили сна?
Шагали, не зная, херня
Какая с полком приключилась…
И к вечеру третьего дня
Мы спать на ходу приучились…
Во сне прошагали мы в ночь,
По карте нас вел лейтенант,
Готов был нам всем он помочь,
Музыкант он был, в общем,
гражданский талант.
И вот мы шагаем.
Ночной Степной тишиной, и все спим.
Закрыты глаза, и под полной луной
Идем по дорогам степным.
Поверишь ты мне или нет,
Такой был на сердце покой,
Очнулся я, вижу рассвет
Встает над дорогой степной…
Шагает в рассвет батальон,
Вдруг вижу я, рядом со мной
Шагает немецкий шпион,
Блестит под луной медальон,
«Mein Got» — по-немецки: «Бог мой».
И этот немец храпит…
Другие немцы все спят…
И наш батальон весь спит,
Все сто с небольшим ребят…
Шагаем, идем: «Не споткнись,
-Себе говорю, — потерпи…»
И не смотри, значит, вниз,
Об чужой сапог не запнись,
На мину не наступи…
Терпение, не разбуди
Шагающих рядом с тобой,
Пока тебе с ним по пути,
Проснетесь, устроите бой!
Шаг в шаг я стараюсь ступить,
Пока еще не рассвело,
Должны разойтись мы в степи,
Найти тот ручей и село…
Блеснул по дороге ручей,
И тут расхотелось пить…
До первых ярких лучей
Должны от врагов уходить.
Примолкли в кустарниках птицы,
Приблизилась ли переправа?
И стали мы вдруг расходиться,
Налево — они, мы – направо.
Шагаем, шагаем, и вот
Привал наш у самой реки,
Гляжу, лейтенант наш пьет,
Уставам все вопреки,
Из каски… Лишь выступил пот
На лоб его малолетний…
По карте нас вел, но черт
Попутал зарею летней…
«Эсэсовцы, — он говорит,
-Заметил ты – «si» и «si»…
Не думал я, мать их едрит,
Что их разгляжу вблизи…»
И слышу, на том берегу
В воде кто-то плещется… Только
Терпеть я уже не могу,
Рука потянулась к винтовке…