Адольф АРЦИШЕВСКИЙ
Заслуженный деятель
Республики Казахстан
В начале было «Слово»…
Почти полвека назад вышла в свет книга Олжаса Сулейменова «Аз и Я». Она перевернула представления о судьбе славянских и тюркских народов в средние века. Власть гневно осудила книгу, но книга была прочитана всеми. Она, сумев расслышать «будущего зов», стала предтечей тех перемен в нашей жизни, которые свершились десятилетия спустя.
Мне довелось быть её редактором.
«Путь к истине лежит через суд,
через непрерывно заседающий в тебе трибунал мысли».
Олжас Сулейменов.
Лицевая сторона медали
В больничной палате нас было человек двадцать, все, что говорится, ходячие, но все спали как сурки – с утра до ночи и с ночи до утра. Потому что каждому дважды в день давали горсть таблеток, треть из которых – снотворное. Я это быстро понял и большую часть таблеток складировал в тумбочке, что рядом с кроватью. Мне спать было некогда.
Близилось 30–летие Победы, а потому «экспрессом» шла вёрстка сборника «Бессмертие» и книг писателей–фронтовиков. Вместе с ней на стол редактора ложились подписные листы книг «Ищу наследство» (мой затянувшийся дебют в литературе) и «Аз и Я». Загвоздка была лишь в том, что редактор, то бишь я, загремел в больницу на обследование. Истощение нервной системы, обострение язвенной, приступы жёлчно–каменной – в общем, малый джентльменский набор, прямое следствие редакторской работы. Сказать точнее, пребывал я и не в больнице даже, а в госпитале, он дислоцировался рядом с парком 28–ми гвардейцев–панфиловцев в бывшем доме генерал–губернатора. Каждый день ближе к вечеру кто–нибудь из корректоров (чаще всего это была незабвенная Марина Иосифовна Кац) приносил мне целую авоську свежей корректуры. Я, путаясь в полах больничного халата, бежал на проходную и отчего–то через забор принимал пухлый «гостинец», переправляя на волю не менее пухлую авоську с корректурой, уже прочитанной и выверенной.
Единственный стол, имевший место быть в палате, я оккупировал, завалив его рукописями и подписной корректурой, сидя за ним всё светлое время суток и ловя порой заинтересованные и даже испуганные взгляды сопалатников (среди которых был, кстати говоря, ещё безвестный тогда наш краевед Владимир Проскурин, тут мы с ним и познакомились).
И вот в одной из палат генерал–губернаторского дома 8 апреля 1975 года была подписана в печать книга благонамеренного читателя «Аз и Я». Как сказал бы сам автор книги, на стене этого дома следовало бы повесить памятную доску, литую из бронзы, дабы увековечить событие, но… стена не выдержала бы, рухнула под тяжестью той доски.
Здесь уместно привести слова писателя Геннадия Толмачёва: мы с ним принимали непосредственное участие в выпуске книги «Аз и Я» (мне довелось быть первым редактором этой книги, а Геннадий Толмачёв был в то время заместителем главного редактора издательства «Жазушы» и, так сказать, был куратором на всех этапах ее прохождения в печать).
В своей статье «Буря над книгой» он пишет: «Непреходящая и пора сказать, историческая ценность книги Олжаса Сулеменова «Аз и Я» заключается в том, что он одним из первых исследователей доказал, что тесные взаимоотношения Древней Руси и тюркского Поля насчитывают многие сотни лет. Официальная советская наука упорно искала «родственников» на Западе, отмахиваясь от явных следов взаимодействия с Древним Востоком». И как тут не вспомнить известного русского писателя Сергея Маркова: «В великом «Слове о полку», как буйная трава, вросли в славянскую строку кипчакские слова».