Черток Татьяна
Двенадцать стражей
Мы – двенадцать стражей.
На лапы, хвосты, копыта друг другу не наступаем. Мы выше тех, на кого смотрим, и с пьедестала не сойдём. Мы как часы. Только время отмеряем основательнее – в годах. Стрелок нет, но почти каждый уверенно скажет: половина тигра, без четверти мышь, два месяца лошади.
***
У девочки странное имя – Алтынай. Бык непонимающе переглядывается с Тигром, не поворачивая головы, не дергая даже кончиком хвоста. «Ты видел когда-нибудь Золотую луну?» – молча спрашивает он. «Нет, – не мотнув головой отвечает Тигр, – видел только луну, которая освещает нас ночью и бронзу, из которой мы отлиты. Сейчас она особенно блестящая… Не могли назвать девочку Қоңырай? Это было бы правильнее».
– Мама, мама, – Алтынай дернула маму за юбку, – они шепчутся.
– Кто шепчется? – мама оторвалась от книги, заозиралась. С порывом ветра до неё долетели капли с фонтана, попали на книгу. Сердито встряхнув её, она легонько подтолкнула Алтынай, – иди, пробегись вокруг фонтана, пусть платье высохнет!
Девочка бросилась было вправо, но мама ухватила её за поясок, неодобрительно качнула головой и отправила налево.
– По кругу, – чётко произнесла она, – трижды. Запомнила?
– Да мам! – беззаботно крикнула Алтынай, отбрасывая материнскую руку, и не оглядываясь припустила вперёд.
Слева сочная зелень деревьев сливалась в пятно, опоясывая фонтан плотным кольцом. Справа ей важно кивали величественные крылатые звери с мраморных возвышений. Пробежав три круга, она поняла, что не запомнила двоих и понеслась дальше. «Кто же это был, – бормотала она, прыгая по плиткам – странный такой, словно солнышко нёс… Ах вот кто это! Улитка! Вот умора». Она остановилась, смело подошла к улитке, погладила выпуклый бок. Та заурчала.
– Ой! – Алтынай отпрыгнула и побежала дальше. Остался один неопознанный крылатый. Он такой красивый, но в тоже время таинственный, непонятный. И знакомый до ужаса. Надо рассказать маме!
К скамейке бежала радостно, выставив вперёд ладошки, что означало: «мама, возьми меня на ручки!». И тут носок попал в расщелину плиток и Алтынай, вскрикнув, растянулась во весь рост.
– Ма-а! – со всхлипом и надеждой подняла голову и затихла, уставившись на скамейку. Мамы не было. Лежала только книжка с чуть оттопыренными страницами, заложенная белым листом. Ветер раздул странички, поднял листок в воздух, погнал к ней словно парус, оставшийся без корабля.
Алтынай схватила его и, прочитав, разревелась. «Я тебя не дождалась, малыш, – значилось в записке, мама постаралась написать печатными буквами, – ушла в соседний парк».
Девочка подошла к Тигру, теперь она вспомнила его имя, и легла на парапет между ним и Быком. Книгу сунула под голову и крепко зажмурилась, шепнув «мамочка».
– Она остановилась, – прошипел Змей.
– Ей нельзя останавливаться! – громоподобно хлопнул крыльями Петух. Все звери одновременно кивнули, соглашаясь.
На верхушке шеста, стоящего в центре фонтана, сначала несмело мигнуло. А потом, в одно мгновение из каждого бронзового лучика, ударил во все стороны настоящий свет. Включилось солнце.