– Держи, держи, это ата, деда твой, – зашептала мама. – Скажи: «Де-да. Ата».
Сауле протянула руку.
– Де-да, ата, – глазки ребенка любопытно заблестели, слёзы исчезли с обсушенных солнцем щёчек.
Девочка привыкла, что новые слова надо запоминать в двух вариантах. Она понимала: «деда» или «ата» – это тот дядя, который глядит на неё с большого листа.
Мама подхватила Сауле на руки. И Сауле догадалась, держать портрет дедушки даже важней и почётней, чем цветы. Потому что другие дяди, тёти и взрослые дети тоже гордо несли фотографии. Сауле серьёзно разглядывала незнакомые лица.
Наконец, мама и бабушка отошли в сторону, под деревья, и поставили малышку на мягкую траву. Самое важное для Сауле — не выпустить портрета из рук.
А вокруг играла музыка. Громко, то тут, то там раздавалось: «За победу!», «Да здравствует побе-еда!»
Сауле уловила знакомые звуки и тоже закричала: «Де-да! Де-да!»
Люди оборачивались на детский голос, улыбались. И только мама Алия, отвернувшись от всех, украдкой вытирала слёзы.
1 2