Юлия Агентова
Мы вместе
– Мам, 9 мая в парк идём? – Алия подняла голову от ведра с картошкой и посмотрела на мать. Та стояла у плиты, помешивая в казане мясо. Женщина скосила глаза на дочь и неуверенно покачала головой.
– А «Бессмертный полк» в этом году будет. «Батырларга тазым»* теперь называется… И ковидные ограничения сняли, – продолжала Алия, бросая очищенную картошку в таз.
Она снова вопросительно посмотрела на мать.
– Знаю.
– Тогда идём? Всегда же ходили…
Пожилая женщина поправила платок на голове и старательно завертела поварёшкой в супе. Через некоторое время обернулась к дочери:
– Боюсь я. Всё теперь не как раньше. Фариду встретила. Та в вашем Интернете прочитала… Провокации, говорит, будут – как в январе, теракты. Она предупредила, чтобы мы дома сидели. Милицию, говорит, всю подняли. У неё племянник там. Говорит, что все праздники работать будет.
– Потому я и хочу пойти, – Алия отодвинула ведро и развернулась к матери. – Обязательно. Может, это те пишут, которые не хотят, чтобы мы ходили. Им надо, чтоб мы забыли всё. Историю переписать хотят! А милицию… Её всегда на мероприятия отправляют.
– В этом году пропустим, – шепнула мать.
– Нет, я пойду.
Глаза у Алии сузились, щеки раскраснелись:
– Дед погиб на войне – отец твой. Это же в честь него праздник! Ты оставайся, а я пойду. Не хочу его предавать.
Мать наклонила голову над кастрюлей, ладошкой протёрла глаза. Молчит.
– С Саулешкой посидишь?
Наконец, мать оставила поварёшку и повернулась к дочери:
– Ладно. Все пойдем. Вместе радоваться надо, вместе помирать… Да ладно, не целуй меня так! Что, я не знаю, что надо идти?
*
Малышка Сауле сидела на крепкой маминой руке и вертела головой. Столько людей она ещё никогда не видела. А сколько красок! Сауле ещё не знала названия всех цветов. Но один знала точно: «кызыл» – красный. Этого цвета сегодня так много, он – везде. Это очень красивый цвет. Как цветы у неё в кулачке. Саулешка держала их крепко-крепко и морщила нос, когда цветы наклонялись к ней. Они так пахнут! Не понятно ещё, приятно или нет, но щекотно.
И ещё один цвет окружал Сауле, хотя не знала его названия. Это «цвет листиков». Он тоже везде!
Все другие цвета разноликого потока людей и праздничных транспарантов сливались в сознании Сауле в радужную круговерть, которая вместе с громкой музыкой заставляла её подпрыгивать, крутиться в разные стороны и махать букетом.
Незнакомых людей вокруг становилось всё больше. Девочка тревожно оглядывалась: а где апа? Бабушка шла следом, малышка успокоилась и перевела глаза на огонь, горящий перед ней, на цветы, лежащие нестройными рядами.
Мама поставила девочку на твёрдую плиту и потянула её ручонку вниз:
– Вот сюда цветы положи, доченька.
Но Сауле сопротивлялась, онане хотела выпускать красивый букет и заплакала, когда мама разжала её кулачок.
– Не плачь, Айналайн, не плачь, на, возьми. Вот что понесёшь! – апашка тут как тут.
Она вручила малышке палку с большой фотографией.
Слово «фотография» Сауле, конечно, не знала. Но что это такое, поняла. На мамином телефоне таких много. Там и сама Сауле, и мама, и бабушка-апа, и ещёкакие-то неизвестные дяди, и тёти.
1 2