– Да твой-твой! Ещё как твой!
Максим вглядывался в солнечное отверстие и не видел никого.
– Да кто ты?!
– Я маленький злобный карлик, – противно хихикнули сверху, – а ты думал кто?
«И правда, как это я не подумал про маленького злобного карлика».
Тут в руки ему упал тяжёлый конец каната и подергался в ладонях, как уж схваченный по ошибке.
– Мяч не забудь, – донеслось сверху.
Максим никак не хотел хватать верёвку, так и держал её на раскрытых ладонях. Как он сюда попал? И почему его обсмеивает некто, не показавшийся над ямой даже на миг? Разберёмся!
Подняв мяч и обернув руки несколько раз канатом руки, он нетерпеливо дёрнул верёвку. И его потащило так, словно другой конец дружно тянула толпа бурлаков. Максим упрямо держал мяч, выползая на поверхность. Выпластавшись полностью, он сел и быстро огляделся.
Рядом стояла девочка. Со смешными хвостиками, огромными глазами. В мятом платье, с отпечатками грязных ладошек на светлой ткани.
– Мяч отдай, – хмурясь потребовала она.
Максим всё ещё озирался, стараясь найти тех, кто его вытащил, и заодно понять куда его занесло. И как.
А вокруг стояли белые деревья. Кора, ветки, листья – всё словно накрыло снегом, проникло в каждую клеточку, высосало зелёный пигмент. Максим тряхнул головой раз-другой и завороженно уставился на волшебный лес.
– Он всегда был таким, правда? – спросил он зачем-то у девочки.
– Конечно, – серьёзно ответила она и протянула ему сверток. Бумага была плотная, промасленная.
«Словно в него сало завёрнуто» – отдалось в голове и Максим по инерции взял свёрток.
Внутри оказался маленький, искусно вырезанный из чёрного дерева, игрушечный паровоз. Максима передёрнуло. Он с силой провёл пальцами по колёсам, словно читая алфавит Брайля для слепых.
– Он, это он. Нашёлся! – Максим понюхал выступающую трубу. – Тянет. Тянет дымом от угля. Тянет тысячи вагонов по железной дороге. Едут люди по волшебному, белому лесу в рай. – его голос становился всё глуше и глуше, переходя на хрип. – Так я думал когда-то.
Девочка заулыбалась.
– Вот ты и вспомнил дорогу. Значит пора тебе вернуться обратно.
– А как?
Она протянула ему детскую пластмассовую лопатку.
– Да просто! Как дважды два! Надо похоронить паровоз.
Максим вскочил, прижимая к груди резную деревяшку.
– Ни за что!
– Сядь. – девочка подошла к притихшему Максиму. – Из паровоза вырастут железные дороги. Для всех людей в мире.
– Зачем? – он хотел крикнуть «какие ещё железные дороги», но осёкся.
Она сжала кулачок и выразительно постучала ему по лбу.
– Такой большой, а не понимаешь. Людей много и дороги у всех разные.
– И все ведут в рай? – с надеждой спросил Максим.
– А куда же ещё? Все души попадают только в рай, второго не дано. А ты, как забросил паровозики хоронить, так души и потеряли свою дорогу, свою судьбу. Возвращайся.
Держа в руках красный мяч, которым на прощанье его огрела несносная девчонка, Максим шёл по старому саду к крыльцу. Там, как ни в чём не бывало пили чай дед с отцом. Он остановился рядом. Надо вернуть игрушку девочке. Наверно она соседка.
– У кого из наших соседей есть маленькая дочь первоклашка?