— Ани, где папа!
— Да…где-то с Веркой, своей, гуляет, — отмахнулась она.
Я замер: у отца появилась женщина?! Стало, отчего- то беспокойно. Мог бы сделать исключение в день приезда единственного сына. Ночью, сквозь сон, слышал, как пришёл отец. Умывался, говорил с бабушкой, мелко звенел ложкой, вилкой — ужинал. Утром, проснувшись, я его не застал.
В тот год мои Крымские каникулы были похожи на прежние. С самого начала и дальше дни продолжали проходить во дворе между тремя домами и в трудах: мелком строительстве, ремонте или огородничестве. Вылазки к морю теперь были совсем редки. Жизнь переселенцев налаживалась и набирала обороты.
Накануне я целый день провёл с братьями и сёстрами. Перед сном снова пристал к бабушке:
— Ани, где отец! Я его сегодня не видел совсем…
— С Верой он… со своей… кобылой, где же ему быть. Столько хлопот с ней, окаянной… Спи, балам! Завтра, он как раз дома будет.
Утром я проснулся от громких разговоров и ржания лошади. Выскочил во двор, где отец кормил молодую кобылу.
— Это наша лошадь? — воскликнул я.
-Вот, твой отец… нашёл себе заботу, – дед, хмурясь, кивнул в сторону лошади. — А эта как собачонка за ним ходит. Аимя то у неё человеческое – Вера, — покривился дед. — Вера Ивановна зовёт….
Я растерялся: дед шутит?
Отец, под ворчание деда, только улыбался и с руки кормил лошадку. Она мягко брала кусочки морковки, хрумкала ими и слегка мотала головой, на меня же косила глазом.
— Хорошая, хорошая… девочка! — отец охлопывал её и счастливо жмурился. Я отошёл к крыльцу, разглядывая обоих.
Лошадь была стройная, грациозная, с сильно развитой мускулатурой. Имела аккуратное небольшое серое с тёмными пятнами туловище округлой формы, длинные стройные ноги, на запястьях которых с внутренней стороны торчали мозолистые ороговевшие шишки-утолщения. Большая, вытянутая голова на изящной длинной шее с большими живыми глазами, широкими ноздрями и подвижными ушами. Короткая серая, как масть, грива и хвост такой же серый, как всё туловище.
Действительно, не просто лошадь, а красавица! К тому же, как я понял — эта особь женского пола была влюблена в отца. И вся она такая ручная, ласковая, умная.
*
— Ты знаешь какой у неё слух?! — восхищался отец — Ого- го- го! Она слышит, как дед, за посёлком, в углу кладбища молитву читает. А зрение, какое! Тут к нам… в посёлок, новенький приехал … странный немного! Один приехал, ни семьи, никого. Здоровается, правда, со всеми. Говорят, откуда- то с Севера… вроде, ищет кого- то на кладбище. А как там понять… всё стёрто… разрушено давно. Так, вот Вера моя, представь, его в конце улицы увидит и голос подаёт. Выделяет его, почему-то! — он ласково обнял её — Красавица моя!
Дед же, насмотревшись на все эти нежности, не стесняясь меня, вдруг твёрдо объявил:
— Жениться тебе надо! — но отец никак не отреагировал на этот реплику, продолжал ласкать свою Веру.
Тут я вспомнил, что роман этот давний. Три года тому назад, поздними вечерами слышал присутствие лошади, но утром и днём во дворе никогда не видел. Расспросить как-то не получалось.