Рашида Стикеева
https://yandex.kz/video/preview/12956428394252160721
Вера
После развала Союза в нашей семье стало неспокойно. Масло в огонь беспокойства подливал дед, выходец из крымских татар. Его как будто подменили. Обычно помалкивающий, он вдруг стал необычайно разговорчив. Нам, внукам, рассказывал, вспоминая, какой был Крымский дом, сад, виноградник. Как выселяли, как добирались до Казахстана, как высадили в степи, как начинали новую жизнь здесь, в Караганде. Мы слушали, открыв рот, многого не понимая.
Я знал, что у деда в Намангане живёт двоюродный брат. С такой же большой семьёй. Он приезжал в гости, привозил много фруктов. Но наш дед, к нему никогда не ездил. Узбекский родственник регулярно писал письма, теперь же начались междугородние звонки. После которых дед приходил в большое беспокойство, порой даже раздражение. Последний раз гости из Намангана приехали в восемьдесят восьмом году. Говорили они, тогда с братом, много, шумно. Складывалось впечатление, что двоюродный дед уговаривал для чего- то нашего.
Далее, примерно, года через три, после очередного долгих телефонных переговоров дед засобирался, как выразился «домой», в Крым, Бахчисарай. Все разговоры о возвращении на родину сопровождались скандалами. Слушателем и собеседником, она же противником его планов, была бабушка. Трое взрослых сыновей, снохи и внуки помалкивали. Но разговоры оставались только, пока, разговорами.
Отец мой — младший сын у стариков. Я — его единственный сын. Мама больше не согласилась родить детей. Зато от старших сыновей, помимо меня, у деда и бабушки шестеро внуков.
В середине девяностых друзья семьи, знакомые, как по команде начали разъезжаться во все стороны. В дедовой квартире, на улице Гоголя, дверь днём, не закрывалась вовсе. Всегда стоял накрытый к чаю стол. Приходили и старые, и молодые. Мне, любимому бабушкиному внуку, была интересна вся это человеческая круговерть. Ощущение большого переезда вселенского масштаба. Переезжали, в основном, в близкую Россию и дальнюю Германию.
Мои родители на тот момент находились в плохо скрываемом затяжном конфликте. Мама- русская, из Сибири, тянула отца к своей родне, в Россию. Отец не хотел уезжать, но с женой спорить не имел желания, и со стариком- отцом не поддерживал разговоры на тему переезда в Крым, всячески увиливал. Видимо всякое решение о переменах давалось ему нелегко.
Я думаю, мать он очень любил, но пойти против отцово решения- переезда в Крым -дерзости уже не хватало. Вся его смелость ушла на один поступок — женитьбу на иноверке. Остальные силы ушли на изматывающую многолетнюю борьбу между татарской родней и русской женой.
Так всё, само собой, и зрела эта ситуация, как овощ, брошенный на грядке плохим хозяином. Под жарким солнцем, без воды и удобрений, он треснул, лопнул, истёк соком и высох.
В один прекрасный день вся отцова родня, во главе с дедом, поднялась с насиженного места и двинулась в дальние края. Там, как выяснилось из письма старшего дяди, высланного за год вперёд в качестве разведки, для нашей семьи нашёлся кусок земли, под Феодосией.