…Уже почти месяц Абулхаир находился в ауле Сюиндика, в доме Мырзатая, постепенно излечиваясь от увечий, полученных при падении. И с каждым днем, с каждой минутой становилась крепче поселившаяся в его душе светлая радость, и овладевшее сердцем страстное чувство не давало ему покоя.
За это время Бопай, любимица семейства Сюиндик, с ее пылкой натурой, стала особенно близка ему. Сострадание ли, симпатия ли притягивали девушку, но ее посещения и расспросы о самочувствии становились для Абулхаира все более желанными, а ее присутствие удивительным образом воздействовало на него, и он сам не заметил, как новое чувство всецело завладело им.
Акторгын присматривала за каждым шагом Бопай, частенько теперь заглядывающей в юрту Мырзатая, и ясно видела, что юная сестренка мужа влюблена – именно это так изменило ее поведение. Невестка знала и о том, что в главной юрте не одобряют этих посещений молодого мужчины из чужого аула, пусть и под предлогом лечения. Но запретить баловнице Бопай приходить к ним Акторгын, конечно, не смела. Она лишь строго следила, чтобы молодые не остались наедине. А Бопай продолжала приходить к Абулхаиру до его полного выздоровления. Свои чувства, родившиеся из сострадания и переросшие в нечто более глубокое, свое чистое и искреннее волнение целительница передавала безмолвно, только движением рук во время лечения. Акторгын оставалось лишь скрывать посвященность в их прекрасную тайну о чувствах, которые они выражали друг другу без слов, но так страстно и трепетно…
«Ты словно луч солнца, дающий жизнь, и я с нетерпением жду тебя каждую минуту, целительница моя ясноокая!» – так с внутренним волнением думал Абулхаир. Чувства переполняли его, но как их выразить – он не знал… В конце концов, когда однажды они остались наедине, он решился и рискнул признаться ей. Едва услышав его признания, Бопай вспыхнула от смущения, заставив и султана смутиться.
– Бопайжан, целебной теплотой своих рук приворожила ты меня! Знаешь ли ты, что, избавив меня от мук и ран телесных, ты разожгла в моем сердце негасимый огонь совсем иных мук?! Выздоровев, я вынужден попрощаться с тобой… И если бы ты знала, как же мне тяжело от этого! За это время ты стала для меня единственной и бесценной, самой близкой моему сердцу. И в том, что моя болезнь привела меня к тебе, наверное, есть могущество Всевышнего…
Строгая невестка чутко следила за каждым их движением, видела каждый брошенный взгляд, внимала каждому безмолвному разговору, но когда она на миг оставила их наедине, Абулхаир успел рассказать о своем светлом и чистом чувстве, а совсем юная красавица Бопай слушала его, слегка покраснев, и отвечала лишь лучезарной улыбкой. Однако трогательное молчание красноречивее любых слов поведало тайну сердца девушки, отчего страсть джигита разгорелась с новой силой. Он с замиранием сердца погружался в бездонные глаза Бопай, и его душа полностью отдалась во власть волнующего чувства.
В день своего отъезда из аула Сюиндика, улучив всего миг наедине, Абулхаир коснулся чуть дрожавшей горячей руки Бопай.