Нет. В этот раз каракалмакам не обмануть. Надо будет разделить войско на три части. Два отряда окружат засаду за холмом, или где они там прячутся, как донесут разведчики, а третий разберётся с ополчением с палками. Никто из них не должен уйти! Озеро, где был убит брат, назвали озером Жасыбай, а эти холмы назовут… Пусть назовут «Калмак кырылган»… Предвкушение мести грело сердце батыра и наполняло его мысли холодной радостью.
Жекпе жек
Ранним утром, лишь только солнце показалось из-за Иртыша, из калмакских рядов на вороном коне выехал всадник в блестящих доспехах, с косматым копьем и огромным чёрным щитом. Стуча камчой в небольшой дабыл, притороченный к седлу, и выкрикивая:
— Ноолдан!.. Ноолдан! — он приблизился к казахским рядам, готовившимся к атаке.
Чередуя ойратский с казахским, он продолжал:
— Ноолдан!.. Жекпе жек! Жекпе жек!.. Би Шонхор батур! Кости убитых мной ваших батыров рассыпаны по берегам Иртыша! Эй, та, трусливые нохойи! Кому жирхл надоела?.. Кто готов выйти со мной на жекпе жек?
Чёрный калмак выглядел весьма грозно и вёл себя нагло, хотя, как опытный командир, понимал, что расклад сил не в их пользу. Его маленький отряд против превосходящих сил казахского войска имеет мало шансов. Но он решил рискнуть. Шансы всегда есть. Если вызвать противника на поединок, задержать подольше, пока аймаки не переправятся за Иртыш, победить какого-нибудь жалкого хасага, то моральный дух противника упадет, а нашим молодым ополченцам это придаст сил. А потом в разгар боя, если другому отряду под командой его младшего брата, спрятанному за холмом, удастся неожиданно зайти в тыл противника, то это может решить исход битвы…
Бас-батыр сам был готов выйти на поединок жекпе жек с чёрным калмаком, но пока тот гарцевал перед казахскими воинами, к Олжабаю подскакал Урус султан и что-то негромко сказал. Батыр с сомнением покачал головой. Молодой султан стал с жаром убеждать, жестикулируя, проводя ребром ладони по шее и указывая камчой в сторону своего отряда. Наконец, убедил. Олжабай безысходно махнул рукой, и довольный Урус поскакал к воинам. Батыр крикнул ему вслед:
— Скажи ему — пусть потянет время. Пока солнце встанет повыше.
*
На голове Шонхор батура красовался стальной шлем с чёрным султаном и бармицей, прикрывающей бычью шею. На огромном теле был пластинчатый куяк–доспех с нашитыми на кожу стальными пластинами. Грудь коня тоже была прикрыта стальной пластиной. В руках – толстое копьё с бунчуком и огромный щит. Его смуглое, скорее квадратное, чем круглое, лицо с узкими глазами широкими скулами и редкими длинными усами имело свирепый вид.
А из казахских рядов выехал невзрачный жигит в малахае, рваном шапане с коротким легким копьем, небольшим круглым щитом и саблей в ножнах. Среди казахских воинов послышались возгласы:
— Кто такой?
— Да это же младший сын Султанбета… Куда он лезет, сосунок?
— Его же прихлопнут, как муху!
Хотя жигит и выглядел оборванцем, его рыжий жеребец был бесспорно хорош. Без капли жира, не конь, а жар-птица с ярко-рыжими гривой и хвостом, которые развевались по ветру, как языки пламени, потому он и получил свою кличку Жалынкуйрык – Огненный хвост. В его выборе тоже помог аталык. В прошлом году они долго ездили из аула в аул в поисках «крылатого» тулпара, пока не заметили в одном табуне рыжего донена-четырехлетку. Аталык попросил табунщиков отделить жеребца и, любуясь его бегом, сказал: