«Игла» – это не просто фильм о наркозависимости и ее преодолении, он про человека, который, несмотря ни на что, борется с окружающей действительностью, но даже засохший Арал создает впечатление о бессмысленности борьбы…
Во-первых, он не борется. Он отстаивает свое личное пространство. Если нечто чуждое вторгается в его личное пространство, он туда не пускает. Когда он заступается за Дину, он же делает это, потому что в их отношения что-то вернулось. Когда-то у них была любовь, сейчас ее нет, но он с ней сходится опять. И когда что-то внешнее вторгается в их отношения, он их отстаивает. Это не та борьба, когда человек ставит перед собой цель и сломя голову идет к этой цели по трупам. Нет, он никого не трогает, а говорит: «Дайте мне остаться самим собой. Но если тронете, то получите».
Как Вы считаете, с момента выхода фильма что-то изменилось в лучшую сторону?
Человеческая сущность по большому счету не меняется веками. Меняются некие обстоятельства, общественное устройство, правила игры, но глубинная человеческая природа не успела испытать кардинальных изменений, по крайней мере за ту историю, которую мы знаем в зафиксированном виде. И уж тем более за 35 лет после съемок «Иглы». Арал уже тогда был пересохшим. Я же снимал Арал не потому, что меня что-то внезапно поразило, а потому что много раз бывал там до этого. Я работал в Обществе охраны памятников истории и культуры Казахстана и не раз посещал эти места, видел всю эту экологическую катастрофу. Ну и не мог ее не запечатлеть.
Я хотел раскрыть последствия бездумного отношения как к своей личной жизни, так и к окружающей среде. И поэтому недаром поместил сцену с Артуром Юсуповичем, которого играет Мамонов, в бассейн бани «Арасан», где неожиданные визитеры спускают воду, чтобы голый человек оказался в сухом бассейне. Это парафраз высохшего моря.
Главный герой Вашего фильма стал духом времени. Как думаете, появится ли на наших экранах не менее культовый герой, каким стал в свое время Виктор Цой, и каким он может быть?
Я думаю, должен появиться обязательно, такие герои есть всегда. Другой вопрос, они выходят в свет софитов или существуют незаметно? Этого требуют время и спрос аудитории. Есть времена, когда спрос на таких героев высокий, а есть – когда низкий.
Мы жили в то время, конец 80-х, когда старая система развалилась, а что впереди – никто еще не знал. Гадали только и ходили в тумане. Понятно, что так жить уже не могут и не хотят, а как жить – еще не понятно. Абстрактное понятие «заживем как в Европе», когда люди сами там не жили и не знают обстоятельств – это, конечно, фантазии. Поэтому возник большой спрос на героев и пророков. Мы никогда в роли пророка не выступали, «пророк» в то время – это шарлатан типа Кашпировского, Ванги гадалки, и всякая ерунда. А герой, который живет и поступает по-своему, был востребован неприкаянным поколением. Мы стрельнули вовремя. Выйди «Игла», я не знаю, 10 лет спустя или 10 лет до того, она осталась бы незамеченной. Это попадание в эпоху.
Сейчас, как мне кажется, приближается то время, когда подобные герои снова станут востребованными. То есть мы прожили эти 30 лет после развала Союза в формировании новых правил игры. И если в конце 80-х мы эти правила не знали, то в 90-е они уже появились: воруй как можно больше, ходи по трупам, ври, и все будет хорошо. Выкачивай деньги, если ты способен, куда-нибудь заграницу и спрячь подальше. Чем больше выкачаешь, тем лучше. Если не получается выкачивать, ну ограбь хотя бы кого-нибудь или убей. Лихие 90-е так и прошли. И старые герои стали непопулярны, потому что они, по сути, бессребреники. Зачем быть «бишарой»? Я лучше бабок заработаю. Кто как может — кто тележку толкает, кто снимает взятки с водителей, кто по-крупному грабит. И эти герои-романтики остались воспоминанием о прошедшем времени. Но сейчас мы заходим в тупик, и опять нужны новые правила игры. Хотим мы этого или нет, они будут формироваться. И вновь приближается время, когда потребуются новые правила, пока не понятно какие именно. На этом пути неизбежно появление новых героев, которые поступают так, как считают нужным в согласии со своей нравственной позицией. Рано или поздно они станут востребованы и популярны.