— Ты не заговаривайся! — рявкнул Слава.
— Каких бабах? — взвизгнула Адка, — Слава? Ты мне изменяешь?! — она повернулась к мужу, ожидая в ответ привычного вранья.
Слава посмотрел на жену и увидел грузную тётку, прячущую себя под искусственными ресницами, мелированием и длинными ногтями. Чужую. Он не верил своей памяти, что когда-то дрался за её любовь и сказал:
— Да.
— Узнаю, со света сживу… — по инерции ляпнула Адка, а потом почувствовала, как оба стула под ней начали падать куда-то в бездну.
— Бать, ты чего? — Саня перевёл ошалелый взгляд с сестры на отца. — Ты же…
Но договорить он не смог — мать разразилась рыданиями.
— Неблагодарный! — завопила Адка. — Я тебе всю молодость… Я их рожала… Всю красоту мою… Сволочь!
Слава молчал. Адка попробовала резко подняться со стульев, но рухнула. Ира подскочила к ней, пытаясь помочь:
— Да уйди ты! — оттолкнула её она. Ира так и осталась стоять с вытянутыми к матери руками, — гад…, — крикнула Адка на мужа, но Слава схватил сигареты и вышел в прихожую. Через мгновение входная дверь с треском захлопнулась. Адка, шатаясь, поплелась к себе в комнату и, распластавшись на кровати, завыла во весь голос.
Придя в себя, Ира пошла в зал и спряталась на балконе, свернувшись калачиком в уголке. К ней пришёл Саня.
— Это Ромка?
— Да какая разница.
— Я его…
— Что?! Морду набьёшь? А толку?! Да и вообще, он ни при чём… Жениться предлагал… Я сама решила…
— Ну зачем ты так…, — Саня сел рядом с ней.
— Зачем?! Зачем?! Ты серьёзно, Сань?! — заистерила Ира, — она меня и так постоянно попрекает этим: «Родись ты попозже». А за это она же бы меня со свету сжила.
— Ир… Но мама же шутит.
— Шутит?! А знаешь, где мне её эта шуточка уже?! — слёзы потекли по Ириному лицу, — Саня… Они меня всю выскребли… Отсюда всё выскребли, — она положила руку на грудь, — у меня дырка тут… Я жить не хочу. Почему так больно? — и Ира разревелась.
Саня обнял рыдающую сестру. Вспомнил, как в третьем классе она с камнем кинулась на пацанов защищать его. Крепче обнял её и прошептал: «Прости меня».
Входная дверь хлопнула. Слава зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и взял чемодан с антресоли. В его разинутую пасть он начал скидывать вещи. Адка растерянно посмотрела на мужа.
— Слава, ты что делаешь? Слава?!
Он молча продолжил набивать чемодан. Адка сползла с кровати:
— Славочка, ты что творишь? Славочка, не бросай меня, — её губы задрожали, и по шее поползли красные пятна. — Да изменяй ты мне сколько хочешь, только не бросай, миленький, — она схватила чемодан и вывалила из него все вещи. — Да, что думаешь, я не знала? Надеялась, конечно…
— Надеялась?! Что мне три раза в год хватит?!
— А кто виноват! — обозлилась Адка, — сам от меня нос воротишь! С тех пор, как Ирка родилась, всегда на меня с укором смотришь. А я что, виновата, что меня понесло?! Думаешь, мне легко было из родов в роды прыгнуть? Четыре года без сна! Ты много помогал?!
— Я нос воротил?! Да мне плевать было на твой вес! Я всё тебе… Квартиру, машину. Сутками пахал, чтобы вас прокормить. А ты: «свет выключи, не трогай меня тут, не трогай меня там». Я только ради детей с тобой живу. Но они взрослые. Поймут.