Первый казахский демократ, воспитанный на передовых традициях России и Европы, с болью рассказывает о трагедии братского уйгурского народа. Валиханов, разумеется, прекрасно понимал о причинах восстания в Алтышаре и Илийском крае. А можно ли это увидеть в письмах к генералу? Нет. Почему? Думаю, в письмах русский офицер констатировал факты, анализировал их, и эмоции специально были убраны.
Возникает вопрос: имели ли место письма Чокана к генералу с февраля по апрель 1865 года? Если да, то где они? Или почему Чокан замолчал в этот период?
При размышлении о последнем годе жизни Валиханова у меня сразу возник и другой вопрос: если Чокан прибыл в Верный летом 1864 года, где он был с июля по ноябрь? Мы можем лишь предлагать свои версии. Возможно, Чокан готовился к новой секретной миссии в Кашгаре, «вживался» в новую «легенду» разведчика.
Хочется заметить, что у ротмистра Валиханова и генерала Колпаковского, начальника Алатауского округа и киргизов Большой Орды*, были не только доверительные отношения, но и дружеские. Валиханов мог спокойно себе позволить вскрывать официальные письма (послания) китайского цзян-цзуна, Илийского генерал-губернатора Мин Сий (глава китайской администрации в Кульдже) к Колпаковскому. Цзян-цзун, оторванный от внутреннего Китая, просил военную помощь у российских властей в Верном. Почему Чокан это делал? Я не сомневаюсь, что ротмистр Валиханов был верен присяге, но убежден: его симпатии были на стороне восставших.
Возможно, полученную информацию он передавал Тезеку, а тот повстанцам. Это первая версия. Очевидно, право на жизнь имеет и другая версия: Валиханов, после разрыва с полковником Черняевым, хотел продемонстрировать царским властям свою «нужность», поэтому чрезмерно усердствовал.
Валиханов стал внушать недоверие царским властям
В это время одним из известных борцов с царской Россией и империей Цин был близкий родственник Чокана, сын Кенесары — Сыздык. Были ли они лично знакомы? Сейчас сказать это трудно, но, конечно, знали друг о друге. Есть версия, что они поддерживали связь и владели информацией о точке зрения каждого из них на развивающиеся события. Удивительная судьба была у Сыздыка: любимый сын хана Кене, подлинный батыр, сторонник независимости тюркских народов, Сыздык Кенесарин в 1875 году попадет в свободолюбивый Кашгар и станет одним из самых близких соратников хана Якуб-бека, будет занимать должность амир лашкера (министра обороны) в государстве Йэттышар. Сыздык до конца будет рядом с ханом. После падения Кашгара раненый С.Кенесарин перейдет китайско-российскую границу и признает власть «белого» царя. Он уйдет из жизни в 1917 году, в возрасте 70-ти лет и будет похоронен в районе Шилика (Чилика) (по завещанию Сыздыка на его могиле нет мазара). Современники утверждали, что Чокан и Сыздык были похожи друг на друга, только С.Кенесарин, в отличие от своего родственника, был светлым (рыжим).
Считаю, что Чокан, который пользовался большим уважением среди казахов, уйгуров и киргизов, стал внушать подозрение царским властям в Омске и Петербурге после экспедиции в Кашгар. Ещё раз хочу повторить: мы должны помнить, что он был демократом и патриотом. Российские специальные службы не были уверены, на чьей стороне он оказался бы, если бы начался конфликт, например, между казахами и официальными российскими властями. Конечно, они понимали, что симпатии Чокана были и на стороне восставших в Кашгарии и Илийском крае (разумеется, в Российском Генеральном штабе внимательно изучили работы Валиханова после его возвращения из Кашгарии), поэтому был подписан приказ о переводе ротмистра Валиханова «в один из кавалерийских полков внутри империи». Но смерть помешала осуществиться этому приказу.