Я к тебе обращаюсь с просьбой одной,
Ты коллег своих младших извини, мой родной.
Даже я иногда глуплю, как дурак,
Сам себя замарать могу злою золой.
Твое время безжалостным, страшным слывет,
И меня не жалеют годы иные.
Побоявшись, что Пушкин оживет и уйдет,
Заковали твой памятник в цепи стальные.
Я смотрю на твой бронзовый монумент,
Даже бронза понятна, бывает момент,
Меня бог породил, чтоб тебе поклонился,
А кому поклониться можешь ты, бог-поэт?
Я попал в круг пьющих, жрущих и ржущих,
Возгордился собой, как средь нищенства грузчик,
Я приехал в Москву,
Чтоб развеять тоску,
Ты сказал – «Улетай!» — улетаю, мой Пушкин!
Улетаю я в горы, закрытые тучами,
Степи там окольцованы небесами могучими,
И ребристую гладь озер и морей,
Завывая, терзают ураганы колючие.
До свиданья, поэт, покоривший планету,
Жизнь вдохнул ты в камни застывших столетий,
Нет мне равных, с кем мог бы я состязаться,
Своего Алатау встречает поэта!