Руфь Мееровна и ее муж Михаил Гаврилович были для меня святыми людьми. Таких бескорыстных, бесконечно добрых и честных людей в наши дни уже не бывает… Очерствели люди совсем. А в те годы, приехав в Алма-Ату, у них можно было останавливаться на несколько дней, жить, как у себя дома. Я тогда курил, курила и Руфь Мееровна и Михаил Гаврилович, и мы по утрам курили у них на кухне после завтрака, заодно обсуждая наши литературные дела… Она любила, чтобы у обложек ее книг был зеленый цвет. И назвала она одну из своих лучших книг «Жизнь обычная»…
С этой книгой у меня была такая история. Однажды весной 1982 года, уже вечером, я получил почтовое извещение, что из Алма-Аты мне пришла посылка… Я подумал, что это издательство прислало мне экземпляры моей долгожданной книжки, и поскольку заведующая районной почтой была женой моего друга, я пошел к ним домой и уговорил друга и его жену открыть уже закрытую на ночь районную почту, чтобы получить эту самую посылку. Ждать до утра я больше не мог, такое страшное было мое нетерпение. Мой друг и одноклассник Женя Хисамутдинов и его жена поняли мое состояние, и мы втроем пошли ночью на почту. Открыли здание почты, включили свет, отыскали среди бандеролей и посылок пакет, предназначавшийся для меня… Я тут же его вскрыл, и о разочарование, это оказалась новая книга Руфи Мееровны «Жизнь обычная», увесистый такой томик в зеленой обложке…
Руфь Мееровна и Михаил Гаврилович никогда не высказывались по поводу властей, никогда ничего не говорили о существующем строе. Чаще всего мы обсуждали поэзию, много говорили о стихах и песнях Владимира Высоцкого, его ранняя смерть нас всех потрясла… Отсидевшие свои сроки в казахстанских лагерях, они оба смертельно боялись звонков домашнего телефона, на той же кухне говорили шепотом, в телефоне могла быть «прослушка»… Но вскрывать телефон им было нельзя…
Наконец был заключен договор с издательством «Жалын», книжка должна было вот-вот выйти в свет. Получилось так, что моя племянница выходила замуж за парня из Туркестана, и я поехал на их свадьбу, а уже оттуда в Алма-Ату. Поезд пришел ночью, и я без звонка поехал к Руфи Мееровне домой, и буквально в двенадцать ночи стал ломиться к ним в квартиру. На мой стук и звонки в дверь они долго не открывали, я потом понял, что сильно испугались ночного визита… Вообще, они, бедные, много чего боялись… До сих пор, получается, хотя был уже 1982 год…
Наутро я поехал в издательство, и младший редактор извлекла из сейфа десять беленьких книжечек, на обложках которых стояло Орынбай Жанайдаров «Ночной поезд». До сих пор помню то непонятное чувство отчуждения, будто эти книги были не мои… Но реально, на обложке были мои имя и фамилия, и мое же название книги. Вот так, оказалось, что я и радоваться — то не умею. Неделю я с друзьями, имена которых я назвал выше, «обмывали» книжку, отметили это радостное событие. Когда я вернулся домой, меня ждала телеграмма облспоркомитета о том, что я по результатам отборочных турниров включен в состав первенства области по шахматам… После нескольких дней «обмывания» книжки я, разумеется, проиграл этот турнир вдребезги… Я до сих пор не научился правильно совмещать поэзию и шахматы…