Неприятная весть быстро дошла до Жамбыла. Акын приехал в Узун-Агач на своей машине, не заходя в административное здание НКВД, стал стучать тростью по входной двери, вскоре вышли почти все сотрудники, которые находились в здании. Вышел и начальник. Очевидцы рассказывали мне, что акын ударил его тростью и потребовал, чтобы меня немедленно освободили. Начальник объяснил, что от моей супруги поступило заявление, что я веду религиозную пропаганду, храню мусульманскую литературу, и он вынужден был меня арестовать. Жамбыл попросил показать ему этот донос и здесь же его порвал. Меня освободили, лично в руки акына передали мои книги. Почти все эти книги я сохранил до сих пор.
Я понимал, что Жамбыл спас меня от большой беды. Ведь, кроме доноса, в руках сотрудников НКВД были и мои книги, и среди них одна с автографом Сакена Сейфуллина.
Наш брак с Гульжахан стал невозможным.
Жамбыл сказал, что в Каргалах живут его близкие друзья, родственники Буйрекбай и Жамиля, и что я буду жить с ними. Вскоре в Каргалах я построил отдельный дом и навсегда связал свою судьбу с этим красивейшим селом.
* * *
После начала Великой Отечественной войны отношение к религии стало меняться. Государство понимало, что в это сложное время народу не выстоять без поддержки Аллаха. У нас сформировалась группа, человек 250, беззаветно верующих. В группе были в основном жители сел Каргалы и Майбулак, но немало было представителей и других населенных пунктов.
Активистами этой группы были Малсак Накысбекулы, Ыстыбай Кеншимулы, Сулеймен Турсынов, Кожамкул Бейсеуов, аксакалы Аббас, Сыдык, Сембай, Кожахмет, Жунус, Жайлау. Этих людей я очень уважал. Они были людьми сильной воли, твердых убеждений, которые в страшные годы сталинских репрессий сохранили веру и открыто, не скрывая, выполняли все мусульманские обряды, собираясь по пятницам. Мы, наверное, были ближе друг другу, чем родные братья.
Жамбыл часто посещал села Каргалы и Майбулак, бывал в семьях этих людей, по-отечески относился к ним. Эти простые и добрые люди всегда чувствовали его поддержку.
В Каргалах находилась мечеть, построенная в 1886 году на средства волостного правителя Сата Ниязбекулы. После революции в здании располагалась школа. Акын, конечно, знал об этой мечети. Мы мечтали вновь там открыть мечеть. В 1943-1944 гг. Сталин ослабил давление на религию. В это время Жамбыл поехал в Алма-Ату на прием к Жумабаю Шаяхметову и добился, чтобы мечеть открылась вновь. По его личной рекомендации первым имамом стал я. Эта была первая религиозная община официально зарегистрированная на территории Казахстана. Уже после нас зарегистрировались мечети Алма-Аты и Семипалатинска. На ее открытии был Жамбыл, он стал часто бывать в ней, совершая жума-намаз. Надо открыто сказать: если бы не было Жамбыла, не было и мечети в Каргалах. В те годы на всей территории Казахстана действовало 7-8 мечетей.
* * *
Я хорошо помню кудай тамак, который дал Жамбыл перед отправкой своего сына Алгадая на фронт, которого мы все провожали в столицу республики, куда он поехал на своей собственной лошади, чтобы сражаться на фронте в кавалерии Красной Армии.