В конце апреля 1934 года я с караваном из Советского Союза перешел границу в районе Эркештам. В Кыргызстане в это время еще был голод, я видел десятки погибших людей. Я был один, со мной не было родственников, друзей, и везде я был чужой. В поисках работы и покоя я побывал в городах Ош, Фергана, Андижан, Ташкент, Красноводск, переплыл на теплоходе Каспийское море, увидел Баку, шесть месяцев проработал на нефтеперерабатывающем заводе в азербайджанском городе Гянджа.
В 1935 году приехал в Алма-Ату. В стране в это время был воинствующий атеизм, были закрыты почти все мечети. Я везде открыто читал намаз, Коран, и это спасло мне жизнь, благодаря этому познакомился с Жамбылом, приобрел друзей, единомышленников.
По приезду в столицу республики несколько дней жил в мечети, от людей я узнал, что недалеко от города в Каскеленском районе в совхозе «Политотдел» строят школу. Отец мой Иминахун привил мне любовь к физическому труду. Я был неплохим строителем, поэтому с радостью поехал туда работать.
Я всей душой полюбил казахов, этот скромный и гостеприимный народ, быстро овладел казахским языком, полюбил их песни и музыку, особенно кюи Курмангазы. В это время казахская письменность была на латинице. Литература, которая была издана на основе арабской графики, уничтожалась. Я стал собирать старые книги, так оказался у меня сборник Абая. Я не расставался с этой книгой, многие его стихи знаю наизусть до сих пор.
* * *
Один из руководителей совхоза «Политотдел» был сородичем Жамбыла, именно у него я познакомился с акыном. Жамбылу, наверное, рассказывали обо мне, что, мол, здесь живет и работает верующий юноша. Он решил поговорить со мной. Меня пригласили к нему.
Я зашел и увидел человека среднего роста, с бородой, одетого в чапан, на голове была тюбетейка. Таких стариков в те годы было немало. Но что-то меня поразило в нем. Это были его глаза. Они внимательно смотрели на меня, в них я увидел ум и печаль, которые приходят к мудрым людям с годами. Он приветливо поздоровался.
— Как тебя зовут? Откуда ты родом, сынок? — спросил он с улыбкой.
— Зовут меня Абдыкадыр, родился и вырос я в г. Кашгар. Родину был вынужден покинуть в апреле 1934 года, — ответил я.
Я, конечно, слышал о Жамбыле. И мне было приятно с ним познакомиться. В тот первый день нашего знакомства больше говорил я, Жакен внимательно слушал. Он лишь изредка задавал вопросы. Я кратко рассказал о своем родном городе, родителях, учебе, восстании уйгуров. Но больше всего, конечно, говорил о религии. Мы были люди разных поколений, национальностей, судеб, но нас объединяла великая вера в Аллаха, в его силу и милосердие. Только беззаветно верующий человек в те годы мог открыто читать намаз. Жакен хорошо знал Коран, глаза его помолодели, когда он прочитал первую суру «Аль-Фатиха» из священной книги.
Эта первая встреча сделала нас родными и близкими людьми. Он с отеческой заботой отнесся к моей горькой судьбе, меня благословил и пригласил к себе. Так я оказался в Кастекском (ныне Жамбылском. — И.И.) районе.
Акын вырос в религиозной семье, дядя его Тайты дважды совершил хадж. Жамбыл всю жизнь читал намаз, соблюдал мусульманские обряды. Он часами любил слушать, как я читаю Коран, многие суры я переводил на казахский язык, комментировал. Любил слушать Сунну, рассказы, описывающие жизнь Пророка, живо интересовался хадисами. Иногда я читал наизусть стихи моих любимых поэтов Алишера Навои, Молла Билала, Абая и Габдуллы Тукая.