7 апреля
Сегодня сорвал первый цветок — подснежник. А какое ужасное настроение было с утра… Пошел большими хлопьями мокрый снег. Всюду воды по колено. Землянки нет, чтобы обогреться. Жизнь уже проклинал. Не обращаешь внимание уже и на артобстрел. Снаряды шуршат, как шмели, — ну и черт с ними, а здесь и закурить нельзя, даже бумага и табак промокли.
12 апреля
Весна взяла свое. Снег сошел, Ясные, теплые дни и тихие лунные ночи. Зазеленела на полянах молодая травка. В лесу полно ярко синих подснежников, расцвели ароматные, ослепительно белые пролески. Расцвели нежные красно-голубые Иван да Марья.
20 апреля
Немец, сволочь, выбросил на своих сопках красное знамя. Праздновали пасху, звери пьяные.
Нет хуже, чем спать на войне. Обязательно увидишь какую-нибудь калитку и сад за ней. И стоишь ты у той калитки, как дурак, и боишься ее открыть. А за ней в саду слышишь милый голос. И сердце колотится, как птица, и хочется крикнуть: «Вот я, живой! Я через ад прошел, чтобы спасти твое счастье!» А на поверку выходит, что мина около тебя рванула.
25 апреля
Сегодня первый гром и весенний дождик. Вчера впервые в этом году слушал соловья. Кончил читать Драйзера «Сестру Кери» Изумительная вещь!
Лето 1943 года. Калининский фронт
2 июня
О, как тяжело мне сейчас на душе… Я б заплакал, если б мог… Как я сейчас одинок! Никогда в жизни я не был так одинок. Уходят оба моих заместителя. Вчера ушел Коля. Завтра утром уходит Ваня… Как тяжела разлука… Разлука с боевыми друзьями, разлука в такое время. Разлука, может быть, навсегда — такая разлука во сто крат тяжелее, чем разлука с любимой.
А мы же прожили вместе полгода, 6 месяцев, 180 страшных дней. Вместе делили и радость, и горе, ели из одного котелка, спали под одним кустиком, укрывались одной плащпалаткой, вместе смотрели смерти в глаза, и вот их откомандировывают из части по сокращении должности.
Тяжело… Теперь я буду жить один в землянке. Я боюсь, что сойду с ума со своими тяжелыми думами, боюсь, что совсем одичаю в этих лесах с болотами и комарами…
Сейчас вечер. Получил боевое задание. Завтра утром в 5.00 выхожу на выполнение.
6 июня
Распрощался с Колькой…
19 июня
Перешел в новое КП на полянке. Миниатюрный блиндажик 2 на 3 метра. Кровать моя, столик и постель ординарца. В головах — большой портрет Сталина, на стене – политическая карта мира, на другой — артснаряды и орудия фашистской Германии, ппш, а на столике -свежий букет из нежно-лиловых колокольчиков и белых ароматных ландышей.
Эти дневниковые записи отец передал мне прошлой весной незадолго до смерти. Мечтал, что увидит их опубликованными к 60-летию Победы. Не дожил… Для меня они стали его завещанием. Завещанием не только помнить о солдатах Великой Отечественной, но и рассказать, какими они были — как бесстрашно сражались, как верно дружили, как преданно любили…
Военно-почтовый роман
Как особую память о войне между страничками потрепанной записной книжки военных лет отец хранил хрупкий засушенный цветок фиалки. Далекой весной 1943 года она расцвела где-то на краю окопа как напоминание о счастливой довоенной жизни, как надежда на будущее. Хотя и не мог он тогда знать, а будет ли она у него, эта счастливая жизнь, ведь война есть война, и на ней, как пелось в песни, «до смерти четыре шага».